2. Стук в дверь

Дисклэймер автора: они мне все еще не принадлежат. Все принадлежит Роберту Родригесу.
Дисклэймер переводчика: ничего не мое, кроме ошибок в переводе.

Рейтинг: R

Кто-то стучал в дверь.
Несмотря на прошивший его страх, Рамирес был почти благодарен тому, кто ждал снаружи. А может, и не вопреки, а благодаря страху?
Близился рассвет. Рамирес заметил это, пока шел к двери; моргнул от удивления. Если это рассвет, значит, пришел новый день. А это значит, что он пережил предыдущий день и последовавшую за ней адскую ночь.
Стук повторился. Интересно, кто первым его нашел: ФБР или ЦРУ. Разумеется, они придут, и тогда разверзнется ад. Был шанс, что ему удастся провести остаток жизни не в федеральной тюрьме, но это был призрачный шанс, и Рамирес это знал.
Ему было почти все равно. Пусть они приходят. Он улыбнется им, пригласит в дом и проведет прямо в спальню, где расположился нежеланный гость. Черт, да он даже сам им двери откроет, когда они будут уходить.
<Не будь сволочью>, - отозвалась совесть. С тех пор, как вчера утром она заставила его развернуть машину, этот голос внутри головы не оставлял его в покое. <Ты знаешь, это не его вина. Так что. Просто. Не. Будь. Сволочью>.
Они покинули город около полудня - врач на переднем сидении, мальчик в желтой футболке сзади, рядом с Сэндзом. А немного позже, милях в десяти от дома Рамиреса, действие вколотого Сэндзу картелем наркотика прекратилось, и тот начал кричать.
Рамирес никогда не забудет эти вопли. Агент ЦРУ просил хоть что-нибудь от боли, прижимал руки к лицу и стонал, клялся что убьет всех мексиканских ублюдков: Рамирес был уже готов свернуть на обочину и придушить Сэндза, когда тот наконец потерял сознание.
С тех пор врач приходил и уходил дважды, и Рамирес слушал полубезумные наркотические речи человека, которого никогда особо не любил.
Достаточно, чтобы свести с ума кого угодно, подумал Рамирес.
Снова стук в дверь. На этот раз в нем слышалось раздражение.
- Сейчас, сейчас, - крикнул Рамирес. Он вытащил пистолет и держал его в опущенной руке. - Quien es?
Ответа не было. Значит, не ФБР. <Хорошо, тогда:> - приготовившись ко всему, Рамирес открыл дверь.
Стоявший за дверью человек казался знакомым, хотя Рамиресу пришлось долго его вспоминать. Темные волосы до плеч, одет как марьячи. Без пистолета в руке он выглядел другим, именно поэтому Рамирес не сразу узнал его.
Он вгляделся в предрассветную темень, стараясь говорить, как если бы музыкант пришел один.
- Что тебе надо?
- Только поговорить, - ответил человек.
Рамирес подумал о человеке в гостевой спальне и засомневался. Если Сэндз вздумает произнести очередную тираду, вряд ли можно заблуждаться относительно реакции одетого в черное визитера. Будь он проклят, если в его доме произойдет еще одно убийство. Их хватило на улицах города.
Не дожидаясь приглашения, человек в одежде марьячи прошел в дом. Рамирес захлопнул дверь и убрал пистолет. Он не знал этого человека, но полагал, что если тот хотел его убить, то у него уже была возможность сделать это во время переворота.
Переворот. У Рамиреса перехватило дыхание. <Сукин сын>, - пробормотал он. Он с невольным восхищением взглянул в сторону спальни. Еще один кусочек головоломки встал на место. Как же тщательно Сэндз продумал всю схему: Было почти жаль, что его план провалился.
- Ты тот <свой человек>, так?
Эль Марьячи обернулся.
- Да, - сказал он. Он не выглядел удивленным осведомленностью Рамиреса. Темные глаза оглядели прихожую. Движение человека, привыкшего ожидать нападения сзади.
- А ты из ФБР.
- В отставке.
- И ты вышел из отставки ради Барильо? - спросил Эль Марьячи. Он стоял обманчиво спокойно, готовый к прыжку.
- Что-то вроде того, - согласился Рамирес. Он догадывался, что если дойдет до схватки, то он будет убит до того как дотянется до пистолета.
Эль Марьячи кивнул. Прошел из прихожей и гостиную.
- И ты не закончил то, что начал, - он повернулся и посмотрел на Рамиреса. - Потому что я убил Барильо. Не ты.
И внезапно Рамирес понял, к чему этот визит.
- Он мертв. Это все, чего я хотел, - он отомстил за своего напарника и друга. Он сделал свое дело, и он поступил правильно. Он снова мог смотреть в глаза своему отражению в зеркале. Не имело значения, кто выстрелил или чья пуля убила его.
- Это, - Эль Марьячи сделал паузу, - не оскорбление?
Рамирес рискнул улыбнуться.
- Нет, - ответил он. - Я не собираюсь охотиться за тобой из-за того, что ты помешал мне его убить - если ты этого боишься.
Эль Марьячи не улыбнулся в ответ.
Наверно, это была не лучшая идея - обвинять этого человека в трусости, даже в шутку. Рамирес открыл рот, чтобы извиниться, но Сэндз выбрал именно этот момент, чтобы позвать его.
- Хорхе?
Глаза Эля потемнели.
О черт. Рамирес поднял руку.
- Это не то, что ты думаешь, - быстро сказал он. Сделал успокаивающий жест, как если бы приказывал собаке оставаться на месте, и поспешил в глубину дома.
Сэндз сидел в постели, тяжело прислонившись к спинке кровати. Окровавленная повязка закрывала то место, где раньше были глаза. Стоявший на тумбочке стакан опрокинут, и вода растеклась по ковру.
- Хорхе?
- Что? - спросил он, нервничая оттого, что Эль Марьячи стоит в дверях прямо за ним.
Агент ЦРУ выглядел плохо. Бледный, дрожащий, одетый в слишком большую для него темную рубашку, которую Рамирес неохотно ему одолжил.
- Ты знаешь этот сон, Хорхе, когда все вокруг тебя превращается в дерьмо, а ты стоишь и смотришь, как это происходит, и пытаешься закричать, но не можешь, а затем просыпаешься, садишься в постели, весь в поту, трясешься, но понимаешь, что это был только ночной кошмар? Так вот это, мой друг, моя теперешняя жизнь. Только я никогда не проснусь.
Он потянулся к тумбочке, нашарил полупустой стакан и швырнул его в дверь. Он приземлился на ковер в футе от того места, где стоял Рамирес.
- Ты меня слышишь? Моя жизнь - гребаный кошмар, и я никогда не проснусь!
Рамирес боролся с желанием взять из гаража лом и врезать Сэндзу по голове. Он повернулся к Элю и, извиняясь, пожал плечами.
- Картель, - шепнул он. Сложил из пальцев клещи, резко поднес их к глазам, затем указал на Сэндза.
Эль Марьячи посмотрел на агента ЦРУ, и на мгновение в его взгляде мелькнуло почти сочувствие. Затем лицо его стало суровее, он кивнул.
- По крайней мере, ты все еще жив, - сказал он.
Сэндз дернулся, услышав его голос, но от удивления не замер. Перекатился на бок, рука его нырнула под матрас. Рамирес успел только изумиться его проворности, как Сэндз уже снова сидел, но теперь с пистолетом в руке.
- Я считал, что просил тебя никого не приглашать, Хорхе.
- Я здесь не для того, чтобы навестить тебя, - сказал Эль. Казалось, его нисколько не тревожит пистолет, да и действительно, Сэндз целился на пару футов правее его.
Однако, когда Эль заговорил, Сэндз повел стволом, и теперь дуло указывало точно на музыканта.
- Как мило. А теперь почему бы и тебе, и Хорхе не убраться отсюда?
Эль пошел вперед, отодвинув стоявшего в дверях Рамиреса.
- Убери это.
Сэндз выстрелил. Пуля вошла в стену, пролетев в дюйме от Эля. Тот даже не вздрогнул, но Рамирес отчаянно закричал:
- Эй! Это мой дом!
- Заткнись, - прошипел Сэндз. Его так трясло, что он с трудом удерживал пистолет, но отступать агент не собирался.
Спокойно подойдя к Сэндзу, Эль забрал у того пистолет.
- Теперь что ты намерен делать?
Сэндз откинулся на спинку кровати и вытянул руки. Левая рука была на перевязи, поэтому мелодраматический жест вышел плохо.
- Чудесно, - сказал он с той самой преувеличенной скукой, отмечавшей его речь ранее. - Застрели меня. О чем я вообще беспокоюсь?
Эль Марьячи изучал пистолет Сэндза, как если бы хотел запомнить его. Рамирес почти слышал, как скрипят его мозги. Очевидно, он не привык планировать заранее, предпочитая действовать спонтанно.
- Они говорили мне, - медленно произнес он, - что ты убил двоих людей Барильо.
Рамирес внимательно посмотрел на Эля, гадая, кто бы мог это сказать.
- Вообще-то, - протянул Сэндз, - их было четверо. Хорошо, на самом деле три, потому что среди них была женщина.
Рамирес вздрогнул.
- Ахедрес?
- Ну, между нами говоря, - ответил Сэндз, - настоящее ее имя было Барильо. Но давайте не будем об этом распространяться, идет?
Он с трудом держал себя в обычной манере, но Рамирес уважал его за эти старания. Он не любил этого человека, но должен был признать, характер у Сэндза есть.
- У Барильо была дочь? - спросил Эль Марьячи. Он был удивлен так же, как и Рамирес.
- Выходит, что была, - сказал Сэндз. Внезапно он прекратил изображать скуку. - Хотелось бы мне, чтобы эта сука была жива. Убил бы снова, на этот раз намного медленнее.
- Месть, - очень тихо произнес Эль Марьячи.
- Что тебе от меня надо? - поинтересовался Сэндз. - Застрелить? Пожалуйста, прошу. В противном случае, оставь меня нафиг одного.
Эль Марьячи с отсутствующим видом покрутил пистолет Сэндза на указательном пальце. На его лице Рамирес видел то же невольное уважение, что сам испытывал.
- Картель еще стоит. Они перегруппируются.
- Тогда, я думаю, ты найдешь чем заняться, не так ли? Будешь ходить туда-сюда, как хороший сын Мексики. Спасешь нас всех от злых картелей. Пока ты этим не занимаешься, почему бы тебе не поискать кого-нибудь, кто продает подходящие стеклянные глаза?
Рамирес сделал шаг вперед.
- Ты собираешься взяться за картели? - спросил он в изумлении. Он предполагал, что Эль Марьячи отчаянный, но это было уже чистым безумием.
Гитарист криво улыбнулся ему.
- Твой друг однажды сказал, что мне не для чего жить. Может, тогда это было правдой, но сейчас я кое-что нашел.
- Что? - Рамирес потряс головой. - Мексика?
Эль Марьячи ничего не сказал, что Рамирес знал, что догадался правильно.
- Они тебя убьют, - сказал он. - Тебя уже наверно ищут. Тебе надо уходить, пока не слишком поздно.
- Я устал смотреть, как люди в этой стране бегут и дрожат перед людьми вроде Барильо, - ровным голосом произнес Эль Марьячи. - Людьми вроде моего брата. Людьми вроде Маркеса.
Рамирес вздохнул. Когда-то он тоже это чувствовал. Именно поэтому он попросил направить его в первую очередь в Мексику. Он устал от наркокурьеров и коррупции в своей стране. Начиная работать в ФБР, он был полон идеалов, а теперь, тридцать лет спустя, не осталось ни одного. Все они были опорочены или разбиты.
Но похоже, что-то еще осталось от былого идеализма, потому что внезапно он почувствовал желание присоединиться к этому незнакомцу в одежде марьячи. Быть может, и один человек что-то сделает, если это кто-то вроде Эль Марьячи.
- Знаете, - заметил Сэндз, - если бы у меня были глаза, я бы принял участие во всем этом и поклялся бы вам в верности. К сожалению, глаз у меня нет. Так что я должен повторить мою просьбу насчет того, чтобы вы выметались отсюда и оставили меня одного.
Он сполз по спинке кровати.
Эль Марьячи подошел к Рамиресу и отдал тому пистолет Сэндза.
- Когда он сможет встать?
Рамирес пожал плечами.
- Через несколько дней.
- Тогда я вернусь, - сказал Эль Марьячи.

Сэндз выстрелил. Пуля попала в деревянное крыльцо. Рамирес бросился на пол.
Эль не дрогнул. Выбросил вперед левую руку, пытаясь схватить Сэндза и пистолет.
Предвидя его действия, Сэндз уклонился влево, позволив Элю влететь прямо в деревянные перекладины перил. Крыльцо хрустнуло, когда Эль тяжело ударился об него, но выдержало. Пока.
- Я тебе сказал, - Сэндз говорил в обычной своей манере, доводящей Эля до бешенства, - чтобы ты убирался.
Он снова выстрелил. Пуля выбила пару деревянных планок. Эль поморщился, когда щепки вонзились в щеку и шею. С глухим рычанием он бросился вперед и на этот раз сумел схватить Сэндза обеими руками. Тот взвыл от ярости и боли. Ударил Эля по голове пистолетом, и Эль охнул.
- Похоже, - выдохнул он, - в конце концов, придется тебя тащить.
Он вскочил на ноги, не выпуская своего пленника. С огромным усилием он развернулся и швырнул Сэндза на перила. Деревянные перекладины не выдержали и со страшным шумом сломались. До земли было четыре фута, и Сэндз с глухим звуком приземлился на деревянные обломки.
- Ты его убил, - подал голос Рамирес с безопасного расстояния.
Эль покачал головой и поморщился, когда в месте соприкосновения пистолета с его головой разлилась боль.
- Нет, - сказал он. - Не совсем.
Он спрыгнул с крыльца. Падение заставило Сэндза выпустить оружие, и сейчас оно бесполезно лежало в траве. Очки съехали в сторону. Услышав, что Эль спрыгнул вниз, Сэндз повернулся и принялся шарить вокруг в поисках оружия. Очки упали в траву.
Эль просто стоял и смотрел на него. Страшно было видеть пустые впадины, где раньше были глаза. С тех пор как он в первый раз взял оружие, Эль видел много ужасающих вещей. За многие из них в ответе был он, но почему-то слепота Сэндза поразила его больше, чем что бы то ни было. Он почувствовал сожаление, и удивился, откуда появилась эта эмоция.
- Идешь со мной? - спросил он. - Или прошибить тобой следующую стену?
Сэндз не отвечал. Он продолжал искать пистолет. Хриплое от боли дыхание, упавшие на лицо волосы. Он вертел головой, как если бы мог что-то увидеть, если достаточно постарается.
Эль поднял пистолет и бросил его Рамиресу, который стоял на крыльце, смотря на драму, развернувшуюся у него на заднем дворе.
- Давай, - Эль поднял Сэндза на ноги, и тот как с ума сошел. Он вырывался, отбиваясь обеими руками.
- Отстать от меня! - завопил он. - Пусти!
Паника делала его голос выше.
- Отстань! - он дернулся так яростно, что вырвался из хватки Эля. По инерции отступил на несколько шагов, затем ноги его подсеклись. Он осел на землю и немедленно принялся снова обшаривать траву в поисках, все еще пытаясь найти оружие.
Эль был потрясен. Очевидно, потеря глаз сделала Сэндза еще неуравновешеннее, чем тот был раньше. Эль засомневался. Может, Сэндз и не тот, кто нужен для этого дела.
Он попробовал еще раз.
- Поднимайся.
Он ухватил Сэндза за руки и дернул вверх.
На этот раз тот не стал кричать. Он просто ударил не целясь. Похоже, ему было почти все равно. Кулак угодил Элю в подбородок.
У Эля искры из глаз посыпались. Он пошатнулся, но Сэндза не выпустил. Только тот уже этого не заметил.
- Нет.., - взмолился он и потерял сознание.
Эль так и остался стоять с бесчувственным агентом в руках.
- Может, тебе стоит отпустить его в Штаты, - произнес Рамирес с крыльца. - Он всегда был таким. Только теперь это лучше видно.
Эль нахмурился. Слова Рамиреса, с которыми он согласился бы несколько дней назад, казались странно неправильными. Сэндз безумен, да, но возможно, это излечимо. И месть, как он слишком хорошо знал, прикроет все странности и придаст им законность. Через некоторое время с Сэндзом все будет хорошо.
Он посмотрел на человека, упавшего ему на грудь. Он не обнимал никого с того дня, когда Каролина и его дочь умерли у него на руках. Странное желание защитить заставило его нахмуриться. Сэндз был аморальным киллером, но то, что с ним случилось, ужаснее любых слов. Разве не заслуживает любой человек второго шанса? Каролина дала Элю этот шанс, а он его упустил. Но это не должно происходить со всеми. Быть может, он был вторым шансом Сэндза.
- С ним все будет хорошо, - сказал Эль. Он перехватил Сэндза поудобнее, поднял его на руки. Когда-то он так носил Каролину по лестнице, ведущей к их спальне. Голова Сэндза запрокинулась, милосердно скрыв из виду пустые глазницы.
Эль понес его по ступенькам крыльца и напомнил себе вернуться за его очками. Сэндзу они скоро понадобятся.

И тут он увидел. Мальчик в грязной желтой футболке, едущий на велосипеде со звонком. Сэндз как-то услышал этот звон и теперь повернулся в сторону мальчика, спешащего к машине.
Эль покачал головой. У агента чертовски хороший слух, вне всякого сомнения.
Мальчик подъехал к машине, лицо его прояснилось.
- Вам лучше! - радостно воскликнул он по-испански. - Куда вы едете?
- Да так, мистер Эль что-то задумал, - ответил Сэндз. Он понимал испанский, хотя сам предпочел английский. - Ты оставался дома, как я тебе сказал?
Мальчик быстро взглянул на Эля, и по его улыбке Эль угадал правду.
- Si, senor.
Эль усмехнулся вранью мальчика.
- Хороший мальчик, - Сэндз говорил прохладно. - Беги теперь, и держись подальше от неприятностей.
Мальчик снова расплылся в улыбке.
- Si, senor.
Но вместо того, чтобы ехать прочь, он остался сидеть на велосипеде, с обожанием глядя на Сэндза.
Элю не понравился этот взгляд. Он кашлянул, Сэндз подпрыгнул.
- Давай, иди отсюда, - до этого он говорил снисходительно, теперь раздраженно.
Мальчик уехал. Эль подумал, что он бы пошел за Сэндзом везде, пока тот ему будет позволять.
Эль не знал, как к этому относиться. Он знал, как мальчик оказался вовлеченным в историю, он слышал это от Рамиреса, которому рассказал сам мальчик. Сэндз утверждал, что почти не помнит, что было после ослепления и последующей перестрелки. Однако, он помнил мальчика, и это расположило Эля к нему чуть больше.
А теперь: Эль вздохнул.
- Я не хотел ударить тебя, - сказал он.
- Заткнись, - устало ответил Сэндз. Он прижался лбом к стеклу. Волосы скрывали выражение лица. - Куда ты меня везешь?
Эль не ответил. По правде, он и сам не знал, куда направляется. Разумеется, действовать спонтанно - просто прекрасно, но если он действительно собирался выступить против картеля, нужен план. Так что прежде всего ему нужна информация. Барильо годами хозяйничал в Кульякане, но сейчас кто-то был должен занять его место. Надо было разведать, кто новый главарь картеля и где он располагается.
Сэндзу, однако, незачем все это знать. На деле, Элю нравилось держать его в неведении. Говоря поэтически - есть справедливость в том, что человек, ранее дергавший за ниточки, теперь не в силах управлять даже собственной судьбой.
Он взглянул на Сэндза, потом на дорогу. Повернул руль влево, и машину тряхнуло на выбоине. Сэндз ударился головой о стекло и поморщился от удара.
- Скотина, - пробормотал он.
Эль не потрудился спрятать усмешку. Все равно Сэндз не мог ее видеть.
- Что это значит? - спросил он, указав на скованные руки. - Тройка у тебя на руке.
Татуировка занимала его. За годы он видел много разных, особенно на человеке, которого Бучо послал убить его, но просто цифра удивила его. Она что-то значила.
- Первый раз, когда я убил человека, - сказал Сэндз.
Эль недоверчиво усмехнулся.
- Что, тебе было три года?
- Их было трое, - презрительно ответил Сэндз.
Эль подождал, но Сэндз не продолжил историю.
- И? Ты не собираешься мне об этом поведать?
Поскольку Сэндз снова не ответил, он добавил:
- Лучше бы тебе рассказать. Дорога долгая, а радио не работает.
Сэндз вздохнул.
- Прекрасно.
Он сел попрямее, насколько позволяли наручники.
- Их было трое. Напали на меня, будто обычная шпана.
- А были необычными?
- Нет, идиот, - протянул Сэндз. - ЦРУ, помнишь? Это были бандиты, нанятые парнем, за которым я следил, чтобы убрать меня. Они напали, у них были ножи, у меня был пистолет, всё.
- И ты сделал татуировку, чтобы отметить это событие? - покачал головой Эль. Вряд ли это нормально, но могло быть и хуже. Он знавал людей, носивших бусы из зубов своих жертв.
- Ну, пока еще <Холлмарк> не выпускает открытки <Поздравляем с первым убийством!>, - сказал Сэндз. Соскользнул по спинке сидения, лицо скривилось от боли. Должно быть, от всех доставшихся ударов у него страшно болела голова. Эль задавил очередной приступ сочувствия.
Один честный рассказ заслуживает другого, подумал Эль. Впереди долгий путь. Им надо получше узнать друг друга. В последующие недели они проведут вместе много времени.
Он откашлялся.
- Я убил моего брата. Ты это знаешь, но я хочу рассказать тебе правдивую историю. Теперь слушай, что произошло на самом деле.
- О черт, я просто умираю от нетерпения, - отозвался Сэндз.
Эль глубоко вздохнул. История, сказал он.
- Однажды в Мексике жили два брата. Одного из них звали Цезарь:

Эль закончил с заправкой и пошел назад, цепочки на его брюках весело звенели. Сэндз сполз поглубже и прижал лоб к стеклу. Головная боль была нестерпимой. Странно, что несуществующие глаза могут так болеть, но забыть о себе они не позволяли.
Он вяло подумал, что с ними сделали. Лежат в какой-нибудь банке? Подарочек новому главарю картеля? Есть что показать, когда надо кому-нибудь пригрозить. Предупреждение. <Смотри внимательно. Вот что происходит с теми, кто переходит нам дорогу>.
Он услышал, что Эль вернулся. Через силу выпрямился. Он не позволит Элю увидеть, насколько же ему плохо. Без вариантов.
Эль сел в машину и завел двигатель. Сэндз услышал, как он открывает бутылку и невольно подался влево, поближе к ней. В горле пересохло так, что было больно глотать.
Эль напился, закрыл бутылку и развернул машину. Они выехали с заправки на дорогу. Сэндз сосчитал до двадцати. Потом еще раз. Наконец, не выдержал.
- Дай мне бутылку.
- Не заслужил, - сухо ответил Эль.
Сэндз был готов заорать, когда что-то тяжелое и цилиндрическое упало ему на колени, напомнив, что не так давно он был ранен в ногу. Скованными руками он нащупал бутылку и наклонил голову.
Жидкость была теплой. Содовая вода. Для Сэндза это не имело значения. Сейчас все бы сгодилось. Он жадно выпил воду и выпустил бутылку.
- Мог бы поделиться, - таким голосом Эль мог бы обращаться к маленькому ребенку.
- Пошел ты, - выдохнул Сэндз. Вытер рот, откинулся на спинку. Безуспешно подергал наручники, скорее, чтобы что-то делать, чем надеясь освободиться. Наручники не поддавались. Тогда он вздохнул и пристроился больной головой к окну.
Ладно. Настало время подумать. Оценить ситуацию. Составить план действий.
На что он действительно надеялся, так это на время. Все, что ему нужно - шанс. Только один. Он уже успел заметить, что для человека, за которым годами охотился самый безжалостный картель во всей Мексике, Эль был удивительно беспечен. Несложно будет его переиграть. Все, что было нужно - шанс, благоприятный момент.
- Как долго ты намерен держать меня связанным? - спросил он, проверяя свою теорию.
- Зависит от того, - ответил Эль, - как долго ты будешь продолжать нападать на меня.
Сэндз спрятал улыбку. Слишком просто. Люди вроде Эля все такие. Они отчаянно дерутся, но только если принуждены к этому. Все, что нужно - притвориться побежденным, тогда Эль перестанет над ним измываться, и тогда он использует свой шанс.
- Ты не собираешься сказать, куда меня везешь? - спросил он.
Звякнул металл, когда Эль пошевелился на сидении. Он ничего не ответил.
<Он не знает>, - внезапно понял Сэндз. Это невероятно его порадовало. Может, Эль и не сдаст его картелю. Он немного расслабился.
И тотчас же ожил голос в его голове: <Нет! Не смей!>
Он напрягся. Нет. Голос прав. Он не должен доверять Элю. Ни тени доверия. В прошлый раз доверие привело его на стол, где врач-садист выколол ему глаза.
Никогда больше.
Сэндз стиснул кулаки, чтобы унять дрожь. Конечно, он солгал Рамиресу. Он помнил все.
Ахедрес, эта красивая сука. О, как ему хотелось убить ее еще раз, медленнее. Ее подручный воткнул ему иглу в шею, а она только сидела и улыбалась. Он даже не успел дернуться, наркотик подействовал очень быстро. Времени хватило только, чтобы взглянуть ей в глаза и пообещать убить ее, а затем мир растворился в черноте.
Забавно, как оно бывает. Он сказал мальчику на велосипеде, что не желает его больше видеть. Похоже, желание исполнилось. И если бы в тот день он знал, что истекают последние часы, когда он может просто идти, говорить, смотреть и быть нормальным, никакой черт бы его не затащил в эту кантину. Он сделал бы что-то запоминающееся. Посмотрел бы на восход или пристрелил кого-нибудь и посмотрел, как тот истекает кровью.
Никогда, никогда в жизни, даже доживи он каким-то чудом до следующего июня и достигни солидного возраста в сорок один год, он не забудет их смех, когда он смог подняться со стола. Шатаясь от наркотика и боли, он переходил от одной пары рук к другой. Его подталкивали к двери, смеясь над ним, и кровь текла из отверстий, где раньше были его глаза. Кто-то надел на него очки, он закричал и упал. Кто-то другой поднял его на ноги и выпихнул в дверь.
Самое плохое было, что он не мог перестать думать об этом, снова переживать. Ужас был еще слишком близко. Он снова подступил в то утро, когда Эль сбросил его с крыльца Рамиреса. Марьячи схватил его, и в этот момент он перестал соображать. Он запаниковал, внезапно вернувшись в ту комнату, чувствуя их руки:
Сэндз вздрогнул. Люди Барильо отпустили его только чтобы поразвлечься. Ожидали, что он побредет по улице и попадет под машину, или же с ним разделается бандит, ждущий на тротуаре.
Не предполагалось, что он выживет. И его единственной надеждой, единственным оружием в схватке с картелем - если намерение Эля действительно таково - было их неведение относительно этого. В тот день все смешалось. Вполне возможно, что они считают его мертвым.
Он горячо на это надеялся.
Однако, оставалась проблема, что делать с Элем. Даже если предположить, что он с ним справится и убьет, было совершенно неясно, где он находится и как вернуться к цивилизации. Он не мог вести машину, а ведь они ехали много часов, и пешком он столько не пройдет. Он себе еще шею свернет, с его-то везением.
Он полностью во власти Эля, тоскливо заключил Сэндз.
<Ладно>, - сказал он себе. - <Ладно, ладно. Не дергайся. Просто. Оставайся. Спокойным>.
Оставайся спокойным. Хороший совет. Надо об этом помнить. Он будет тихим и спокойным. Пусть Эль считает, что он унялся. Рано или поздно Эль перестанет его стеречь, и когда наступит момент, Сэндз постарается его убить.
Об остальном он подумает после. До сих пор ему удавалось выживать. И теперь он намерен выжить.
Кроме того, кто знает, что лежит впереди? В следующем городе, куда они приедут, может оказаться мальчик. Может, даже добросердечный мальчик с велосипедом, который ему и поможет.

Он прыгнул вперед, наклонившись как можно ниже. Первая пуля взъерошила волосы, вторая пролетела прямо над плечом. Он схватил Сэндза, и они оба рухнули на кровать.
Сэндз пытался выстрелить еще раз, но Эль перехватил его запястье и резко выкрутил. Он почти ожидал услышать хруст костей, но у Сэндза хватило соображения выпустить пистолет, прежде чем это произойдет. Эль разжал хватку, и вместо того, чтобы, как большинство людей на его месте, заняться своим запястьем, Сэндз ударил его в глаз.
Эль кулем свалился с кровати. Лицо полыхнуло болью. Он с трудом встал. Увидел, как Сэндз тянется к лежащему на ковре оружию, пнул пистолет. Он пролетел по ковру и ударился о стену рядом со все еще открытой дверью.
Не раздумывая, он наступил Сэндзу на пальцы и на этот раз услышал хруст костей. Агент закричал от боли, затем свободной рукой дернул Эля за лодыжку. Выбитый из равновесия, Эль упал и тяжело приземлился на спину.
У него перехватило дыхание. Он не мог пошевелиться. Просто лежал, ловя ртом воздух. Он слышал, как тяжело дышит и ругается Сэндз, и знал, что надо встать и помешать ему взять оружие, но тело не повиновалось.
<Встань>, - настойчиво сказал голос в его сознании. <Ты должен встать. Сейчас!>
Эль знал этот голос. Он принадлежал Каролине.
Эль перекатился на бок, затем встал на колени. Легкие наконец-то повиновались ему, удалось сделать вдох. Ухватившись за край кровати, он поднялся на ноги. Повернулся к двери и пистолету рядом с ней, собираясь перехватить Сэндза и замер, потому что его там не было.
Он обернулся. Сэндз полз на четвереньках, не обращая внимания на сломанные пальцы. Ориентиром агенту служила стена, которую он касался плечом. Но в пылу схватки он потерял направление и теперь двигался не к двери, а вглубь комнаты. В следующее мгновение он понял это сам.
Сэндз ударился головой о стену, Эль поморщился. Сэндз остановился, поднял руку и уперся в угол. Провел пальцами по стене. Секунду он просто неподвижно стоял на коленях. Затем опустил голову, признав поражение, и прерывисто вздохнул. Рука все еще касалась стены.
Эль почувствовал странное стеснение в груди; он знал, что это жалость. <Извини>, - хотел он сказать, но это было бы смешно, поскольку Сэндз сам затеял все это и по своей вине стонал на полу в номере мотеля.
Но Элю все равно было жаль его. Он вспомнил свое решение стать вторым шансом для Сэндза, и вся ложь прошедших двух недель показалась мелкой и низкой.
Он шагнул вперед, и Сэндз замер. Вжался спиной в угол, покалеченная рука прижата к груди, вторая вскинута в запрещающем жесте. Он был готов сражаться до последнего.
Эль не был заинтересован в драке. Он сел на кровать, обхватил руками колено. Правый глаз заплывал, челюсть болела.
- Мехико, - сказал он. - У меня там есть связи. Нам нужна информация, раз мы идем против картеля.
Сэндз поднял голову.
- Почему? - спросил он. Нарочитое безразличие исчезло, в голосе слышалось неподдельное замешательство. - Почему ты хочешь, чтобы я шел с тобой? Таково твое представление о мести? Или это изощренная шутка - посылать слепого человека навстречу картелю?
- Нет, - ответил Эль. - Ты мне нужен, потому что ты стрелок.
Он встал, и ему было неприятно видеть, что Сэндз вздрогнул. Он устал бороться. Он устал все время быть на страже. Если они собираются сокрушить картель, они должны работать вместе. И начать прямо сейчас.
Он пересек комнату и поднял пистолет с пола. Закрыл дверь и накинул цепочку. Задернул занавески и убрал футляр с гитарой под пластмассовый стол с крошечным телевизором. Закончив обустраивать комнату, он вернулся на кровать и сел.
Сэндз снова обрел хладнокровие. Он оставался в углу, но теперь уже по своей воле.
- Почему ты этим занимаешься? - спросил он.
- А почему ты не хочешь? - в свой черед спросил Эль. - Картель полон опасных людей. Они развращают молодежь в этой стране. Они отняли у тебя глаза. Ты действительно будешь утверждать, что не хочешь отомстить? Месть не всегда плоха, агент Сэндз.
- Чепуха, - отозвался Сэндз.
Эля это задело.
- Что?
- Это не месть. Ты только так думаешь. Уничтожение картеля не вернет мне зрение. Оно не вернет тебе Каролину и твою дочь.
Эль вздрогнул. Сэндза окружала тьма, но он видел Эля насквозь. Эль через силу должен был признать, что Сэндз все делает блестяще.
Лицо Сэндза было обращено точно к Элю. Солнечные очки заглядывали внутрь него.
- Так что теперь скажи мне правду. Зачем тебе это?
Эль сжал губы. Он ненавидел эти очки. Как только он встретил Сэндза, сразу понял, что тот наделен сверхъестественной способностью видеть людей насквозь. Но его пронзительный взгляд еще удавалось выдержать, тогда как смотреть на эти очки было почти невозможно.
Вопрос повис в воздухе. Он мог солгать или сочинить какую-нибудь историю, но не хотел. Он устал, устал больше, чем когда бы то ни было. Устал бежать, охотиться, играть в игры. Однажды он попытался осесть на одном месте и зажить нормальной жизнью с Каролиной, но Господь решил, что такая жизнь не для него. Очевидно, Господь решил, что его жизнь должна состоять из номеров в мотелях, пыльных городов и оружия. Много оружия.
И он мог бы это принять - он мог, хотя и с трудом. Но он примет это на своих условиях. Если он должен избрать жизнь такого сорта, он возьмет с собой Сэндза, и ничто из того, что тот скажет или сделает, не повлияет на решение.
- Потому что, - сказал он, - ничего другого в моей жизни нет. Так что я займусь тем, чем могу, и надеюсь, этого будет достаточно.
Сэндз долго молчал. Может быть, он тоже наконец обнаружил, что иногда ставки бывают слишком высоки, а расплата - слишком дорогой, что иногда игра того не стоит. Он кивнул.
- Хорошо, - сказал он. - Это я принять могу.
- А ты? - спросил Эль.
Уголок рта Сэндза дернулся.
- Ну, - протянул он, - в этой стране должно быть равновесие. Сейчас под этим подразумевается, что надо стереть с лица земли один могущественный картель и дать шанс другим.
Он сделал паузу, а когда заговорил, голос его звучать чуть менее цинично и чуть более искренне.
- Иными словами, Эль, я займусь тем, чем могу. Неважно где.
Эль задумчиво посмотрел на него. Потрогал пальцем болевшую челюсть. Затем встал и подошел к футляру с гитарой, лежащему на столе. Открыл его, вытащил маленький пистолет.
- Возьми, - он подошел к Сэндзу и подал ему оружие.
Сэндз потянулся за ним. Когда пальцы коснулись ствола, Сэндз быстро схватил его и дернул к себе, словно опасаясь, что Эль передумает и отнимет.
- Это мое.
- Я знаю, - сказал Эль.
Сэндз уверенно держал пистолет, один палец на спусковом крючке. Он не потрудился проверить, заряжено ли оружие.
- Не боишься, что я тебя пристрелю?
Эль повернулся к Сэндзу спиной.
- Нет.
Он пошел к двери, поднял свою сумку и принялся разбирать ее.
Снаружи звенели церковные колокола.

Позже, когда они возвращались в отель, Эль спросил:
- Что он сказал?
Здесь не было тротуаров, так что они шли прямо по дороге. Эль соразмерял свои шаги с шагами Сэндза, позволяя тому ориентироваться по звону цепочек на брюках. Однажды в пыльном городке, названия которого Эль не мог припомнить, он взял Сэндза за руку, чтобы тот не наступил в яму. Сэндз рванулся и одним ударом сбил его с ног.
- Никогда ко мне не прикасайся, - выдохнул Сэндз в то время, как Эль потрясенно смотрел на него, лежа на спине.
После этого Эль позволил Сэндзу врезаться прямо в фонарный столб. На следующий день кровоподтеки были у обоих.
- О картеле? Ничего, - ответил Сэндз. - Он был не особо осведомлен. В любом случае, то, что он знал, сейчас не слишком пригодится.
Эль кивнул. Эскаланте взялся за дело по-своему. Эль покачал головой и в тысячный раз признал, что должен был взяться за картель сразу же после попытки переворота. Он мог уничтожить его, ударив быстро и точно. Вместо этого он выжидал.
И он даже не знал, почему.
- Но, - сказал Сэндз, - я узнал кое-что интересное о моей милой Ахедрес.
В его голосе снова зазвучало наигранное безразличие. Эль уже знал, что таким манером Сэндз разговаривает, когда по-настоящему чем-то взволнован.
- Что ты услышал?
Не задержавшись, не вытянув руку, чтобы коснуться невидимого препятствия, Сэндз шагнул влево, обходя стоящий на его пути знак <Остановка запрещена>.
- Похоже, что у агента Ахедрес было свое собственное укрытие. Неподалеку от Кайманеро.
Эль помрачнел.
- Это что, важно?
- Дом принадлежал картелю. И даже после гибели милого агента Ахедрес он все еще принадлежит картелю.
Сэндз невесело улыбнулся Элю.
- Кто-то должен там жить. Кто-то, связанный с картелем.
Мигель все же оказался полезен. Эль кивнул:
- Хорошо.
Они подошли к перекрестку. Прежде чем Эль успел что-то сказать, Сэндз свернул направо и пошел по неширокой улице, застроенной уродливыми промышленными зданиями.
Эль замер от удивления.
- Как ты узнал, что пора поворачивать?
Он посмотрел на Сэндза, затем на ничем не примечательный перекресток.
- Как ты это сделал?
Сэндз продолжал идти, не уделяя Элю внимания.
Эль посмотрел еще раз. Ничто не отличало этот перекресток от тех трех, что они прошли, возвращаясь к отелю.
- Подожди! - он бегом догнал Сэндза, протянул руку, чтобы схватить того за рукав, но в последний момент опомнился. - Стой.
Сэндз остановился, скривил рот в досадливой гримасе:
- Что?
- Скажи мне, как ты это сделал. Как ты узнал, что поворачивать надо здесь? - настаивал Эль. Непонятно почему, у него чуть не закружилась голова.
- Зачем раскрывать тайну? - насмешливо поинтересовался Сэндз и пошел дальше.
- Нет, - на этот раз Эль крепко взял его за локоть. - Сначала скажи.
Сэндз не взглянул на его руку. Он уже почти отказался от манер и привычек зрячего человека.
- Отстань от меня, - сказал он, тщательно сдерживая голос.
Прошло несколько долгих секунд, пока Эль гадал, что произойдет, если он не послушается. Он чувствовал, как рука Сэндза дрожит под его пальцами.
Эль отпустил его.
- Скажи мне.
- Я считал, ясно? Я считал шаги от отеля до перекрестка и от перекрестка до бара. Смекаешь?
- Ты считал, - повторил Эль. Покачал головой. - О Боже...
- Ну, думаю, что все же нет, - беспечно произнес Сэндз. - А теперь, если позволишь:
Он пошел дальше по улице, ведущей к отелю.
Эль смотрел на него. <Хорошо>, - подумал он. - <Это не может быть трудно>.
Он закрыл глаза и пошел.
И он оказался прав. Это было нетрудно. Первые несколько шагов. Потом начали одолевать сомнения. Он идет прямо? Не уткнется носом в фабричную стену справа? Как близко фонарь, который он видел у дороги?
С каждым шагом становилось все тяжелее. Он сжал губы. На лбу выступил пот. Слева прошла машина, и он отшатнулся, вскинув руку, хотя машина была слишком далеко, чтобы его задеть.
Правая рука невольно поднялась в попытке исследовать пространство впереди. Сердясь на себя, он опустил ее.
Еще через четыре шага он остановился. Темнота перед закрытыми глазами была непроницаема. Он не мог идти дальше. Ему было слишком страшно.
Он открыл глаза.
Сэндз прислонился к стене справа, как раз рядом с тем местом, где стоял Эль. Поставив ногу на камень перед ним, он зажигал сигарету.
- Как тебе это понравилось? - спросил он.
- Что понравилось? - переспросил Эль.
- Быть слепым.
Сэндз бросил спичку на пыльную дорогу, оттолкнулся от стены и пошел к отелю.
Эль постоял и пошел за ним.

Изнутри дом выглядел даже ужаснее, чем снаружи. Стекло и хром блестели из каждого угла, а мебель была столь ярких расцветок, что заставила Эля подумать об ядовитых цветах.
За кухонным столом два человека играли в покер, хрустя попкорном. Эль проскользнул в кухню и застрелил обоих прежде, чем они успели заметить его. Он успел подхватить одно тело, чтобы, падая, оно не наделало шума, но второй мертвец вместе со стулом тяжело рухнул на пол.
Эль застыл, все еще придерживая первого мертвеца. Быстро огляделся, прислушался, но никто не вбегал в кухню, торопясь узнать, что произошло. Облегченно вздохнув, Эль опустил тело на пол. Он обшарил карманы, забрал у обоих бумажники, но заглядывать в них не стал. Это могло подождать.
Как можно тише он пошел через пустой дом. Он заранее подвязал цепочки на своей одежде, но они все равно при каждом шаге слабо звенели, заставляя его вздрагивать.
По пути к хозяйской спальне он никого не встретил. Дверь в комнату была приоткрыта, оттуда доносился храп.
Он начал медленно открывать дверь. Он собирался проскользнуть внутрь, вежливо приставить пистолет к голове спящего и задать ему несколько вопросов. А если тот будет отвечать неправильно, он его убьет.
Этот план, как и большинство планов Эля, провалился в самом начале.
Дверные петли громко скрипнули, и Эль вздрогнул от шума. Храп в спальне затих.
- Рико? - спросил совершенно не сонный голос.
Проклиная себя, Эль отпрыгнул назад в холл. В тот же момент в дверь ударила очередь.
Эль бросился на пол, извернувшись так, чтобы видеть спальню. Лежа на спине, он сжимал оружие, целясь в темный дверной проем.
Прошла минута, затем вторая. Наконец, в дверях появился человек. Он был невысокого роста, старый. Он был вооружен автоматом.
Эль трижды выстрелил ему в грудь и увидел, как тот упал.
Убедившись, что человек мертв, он поднялся и пошел обратно через холл.
Он только что пристрелил самый многообещающий контакт. Сэндз будет вне себя.

***

Он вышел через парадную дверь. Хотелось убедиться, что в доме больше не прячется никто из охраны.
Он шел медленно, держась поближе к дому. Но никто не кричал, завидев его, никто в него не стрелял. Потихоньку он начал расслабляться. Можно было уходить. Ниточка, ведущая к картелю, оборвана. Это плохо, но, по крайней мере, он жив. Никто не мог предвидеть, что здесь произойдет.
Внезапно ему подумалось, что надо было оставить на кухонном столе записку, среди рассыпанного попкорна и карт. Что-то вроде <Ищу Бучо>. Точнее, <Ищу Эскаланте>.
Он все еще пытался собраться с мыслями, когда что-то услышал. Короткий звук, как если бы кто-то попытался крикнуть и сразу замолчал.
Он тотчас же бросился на землю, вглядываясь в темноту. Должно быть, Сэндз что-то услышал и предупредил его таким способом.
Он никого не увидел. Кивнув себе, продолжил свой путь, теперь уже касаясь внешней стены. Опасность должна быть сзади, около бассейна и дворика с уродливой мебелью.
С заднего двора донесся еще один мгновенно оборвавшийся крик. А потом он услышал голоса.
- Черт! - Эль рванулся туда, сжав оружие. На углу он остановился и оглядел двор.
Он увидел четверых мужчин. Трое из них были вооружены. Четвертый стоял на коленях, двое держали его за руки.
- Donde esta El Mariachi? - спросил один из них. Эль стиснул зубы. Он не сомневался, что картель узнает, чьих это рук дело, но не ожидал, что так быстро. Похоже, вся Мексика его знает.
Сэндз дернулся.
- Пошел ты, - огрызнулся он.
- Если ты предпочитаешь этот путь: - третий человек ударил Сэндза прикладом винтовки по лицу. Голова запрокинулась, очки слетели.
Все трое в ужасе отпрянули при виде того, что скрывали очки.
Эль поднял пистолет, ругаясь про себя. Последняя тайна раскрыта. Эскаланте скоро узнает, что человек с Эль Марьячи - слепой агент ЦРУ, недобитый Барильо.
Так что, решил Эль, эти трое замолчат навсегда, прежде чем успеют разболтать тайну, которую узнали этой ночью.
Человек с винтовкой ударил Сэндза еще раз. Двое, державшие его, засмеялись. Сэндз перестал вырываться, обмяк в их руках. Эль тщательно прицелился в человека с винтовкой и дважды выстрелил ему в спину.
Человек завалился вперед, прямо на Сэндза. Двое охранников схватились за оружие, оглядываясь по сторонам.
Эль выпрыгнул из-за угла. Его встретили выстрелы, выбившие крошку из каменных стен.
Он быстро огляделся. У стены рос низкий колючий кустарник, в траве мертвой змеей лежал садовый шланг. Больше не было ничего.
Стрельба прекратилась. Двое человек направились к нему.
В стене дома было окно, маленький квадрат стекла, ведущий в ванную комнату. Эль взобрался по каменной кладке до окна. Взглянул наверх, затем забросил оружие на крышу. Вытянул обе руки, рискованно балансируя на каменной кладке, и ухватился за край крыши.
С огромным усилием подтянулся. Одно колено оказалось на крыше, дальше пошло проще. Он перекатился на бок и скрылся из виду тех двоих.
Он слышал, как они шепчутся на испанском, пытаясь понять, куда он делся. Эль дотянулся до пистолета и медленно, не заглядывая через край крыши, наклонил ствол.
Он закрыл глаза, прислушался к звуку голосов. Чуть согнул руку, корректируя прицел, и выстрелил.
Крики боли и тревоги наполнили воздух. Он успел опустошить обойму, прежде чем был открыт ответный огонь. Предплечье пронзила боль, и он отдернул руку от края.
Стрельба снизу продолжалась, но теперь он слышал только один пистолет. Он убил одного из них.
Значит, остался только один. А у Эля кончились патроны. Он сунул пистолет за пояс и осмотрел свою руку. Пуля прошла навылет выше запястья. Из раны лилась кровь, боль застилала глаза туманом.
<Скажи спасибо, что голову не высунул>, - подумал он. - <Был бы сейчас покойником>.
Он забрался на конек крыши, помогая себе здоровой рукой. Замер, снова прислушиваясь. Ничего не услышал и принялся спускаться, лежа на спине, осторожно соскальзывая вниз по скату, оставляя кровавые отпечатки ладони.
Когда он достиг края крыши над фасадом дома, снова остановился. Перекатился на бок, так близко к краю, что мог выглянуть, если бы захотел. Но выглядывать он не стал. Просто ждал и прислушивался.
И услышал шаги последнего. Он старался не шуметь, но безуспешно. Эль мог точно определить, где тот находится.
Он прыгнул с крыши. Человек внизу услышал и обернулся, схватившись за оружие, но слишком поздно. Эль сбил его с ног, и они оба повалились на землю.
Человек сильно ударился и лежал оглушенный, не в силах шевельнуться. Эль забрал пистолет из его руки.
- Muchas gracias, - сказал Эль и выстрелил в него.
Он поспешил на задний двор, держа пистолет в левой руке, прижимая пораненную правую к груди. Ему очень хотелось, чтобы Каролина была рядом. Она не слишком нежно лечила его раны, но потом обнимала его, и он чувствовал себя в безопасности - где бы то ни было.

Примечание: название этой главы - цитата из трагедии Уильяма Конгрива <Невеста в трауре>.

9. Чары музыка таит

Дисклэймер автора: Нет, не мое. Мне ничего не принадлежит, кроме машины, ремонт которой я не могу себе позволить. Ах да, Сэндз и Эль Марьячи принадлежат Роберту Родригесу.
Дисклэймер переводчика: ничего не мое, кроме ошибок в переводе.

Рейтинг: R

Внутри безобразного дома из камня и стекла, где когда-то жила Ахедрес, они нашли то, что искали. Информацию. Наконец-то они знали, куда идти. У них была цель. Место назначения.
Со времени перестрелки в том доме прошло два дня. Первую ночь они провели в доме, залечивая раны. Настоятельная потребность в отдыхе перевешивала риск.
Элю приснились Каролина и его дочь, его милая девочка, жизнь которой оборвалась так рано. Он проснулся в слезах. Сердясь на себя за эту слабость, он прошел в комнату, где спал Сэндз, и столкнул его с кровати.
- Пора идти.
Сэндз с пола кратко объяснил Элю, куда тому следует отправиться.
Эль развернулся и покинул комнату. Через полчаса они выехали, направляясь на юго-восток.
Они продвигались вперед медленно, часто съезжая на обочину и останавливаясь, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Ночь они провели под открытым небом. Сэндз все время на что-то жаловался, но Эль молчал. Это была не первая ночь, которую он проводил под звездами, и, должно быть, не последняя.
Заезжать в города становилось опасно, но этим утром Эль рискнул. Он один поехал в городок, где Лоренцо и Фидео зарабатывали на жизнь пением для американских touristas. Он был рад встрече со старыми друзьями, но постарался не задерживаться. Все время, что он с ними говорил, он беспокоился о Сэндзе, оставшемся на их временной стоянке. Он взял оружие, за которым пришел, пообещал рассказать двум музыкантам о своих приключениях позже и ушел.
Он вернулся к стоянке, стараясь подкрасться незаметно. Ему было интересно, как близко он сможет подойти, прежде чем Сэндз его услышит.
Далеко он не ушел. Это его порадовало. Сэндз выстрелил и едва не попал. Эль бросился на землю, крича, что это он. Несмотря на страх, он улыбнулся. Если раньше были сомнения, что он и Сэндз вдвоем справятся с картелем, то теперь они исчезли.
Сэндз сидел, все еще держа пистолет. Эль подумал, не выстрелит ли он снова, но агент убрал оружие.
- Что раздобыл?
- То, что нам надо, - ответил Эль.
Это было утром. Весь день они проездили, заканчивая последние приготовления. К ночи все было готово.
Они остановились в холмах неподалеку от дома, где жил и правил Эскаланте. Сквозь деревья Эль мог видеть огни. С такого расстояния они казались маленькими и приветливыми. Смотря на них, невозможно было подумать, что здесь живет наркобарон.
Он сидел, прислонившись спиной к нагревшемуся за день камню. Горел костерок, маленький, чтобы не выдать их расположение, если кому вздумается всматриваться в лес. Легкий ветерок шевелил волосы.
Он пристроил на коленях гитару и промурлыкал несколько слов. Рана на руке только начинала заживать, играть было больно, но он не обращал на это внимания. Не это важно. Раньше музыка его всегда успокаивала, но этой ночью ее волшебная сила исчезла. Гитара в его руках не ожила. Он ощущал ее как лишенный души предмет - дерево, струны, блестящий металл. В какой-то момент ему захотелось швырнуть ее на землю, он с трудом остановил себя.
- Que quieres en la vida? - прошептал он. Взял несколько нот.
Из темноты протянулась рука и сдернула гитару с его колен. Он вскочил, инстинктивно схватившись за оружие. Затем он увидел, что это только Сэндз, и расслабился. Он даже не услышал, как тот подошел.
- Ты в своем уме? Между прочим, некоторые спать пытаются.
- Как ты можешь спать? - спросил Эль. Он снова сел. - Завтра мы встретимся лицом к лицу с Эскаланте.
- Ну, - протянул Сэндз, - ты когда-нибудь пробовал считать овечек?
Он опустился на землю, держа гитару на коленях.
- Под овечками я подразумеваю хорошеньких блондинок, слегка прикрытых белыми купальниками.
Эль показал на гитару:
- Умеешь играть?
Сэндз протянул руку:
- Дай мне пулю.
Эль удивился, но сделал, как он сказал. Бросил пулю, и Сэндз ловко ее поймал. Зажал пальцами левой руки, коснулся струн и начал играть.
Эль был изумлен. Он никогда не слышал, чтобы его гитара звучала так. Звуки, рождавшиеся под руками Сэндза, длились, казалось, бесконечно, дрожа, перед тем, как растаять в ночном воздухе. Мелодия говорила о страсти, о ночи под звездами, и Элю хотелось, чтобы она никогда не заканчивалась.
Но вдруг Сэндз взял неверную ноту, и музыка оборвалась. Правой рукой он прижал струны.
- Ну, - сказал он, - немного труднее играть, когда я ни черта не вижу.
Левой рукой стиснул гитару, словно хотел швырнуть ее об землю и разбить на тысячу кусков.
Эль удивился, почему он этого все же не сделал.

10. Что поставлено на карту

Дисклэймер автора: Сэндз мне не принадлежит. В настоящее время так оно для меня и лучше. Он может быть чертовски милым, но очень уж сдвинутый. Разве что привязать его: Если поразмыслить, это не так плохо. Ладно, я передумала.
Дисклэймер переводчика: ничего не мое, кроме ошибок в переводе.

Рейтинг: R

Сэндз спал.
Во сне ему снова восемь лет. Маленького тощего ребенка ненавидят все соседи. Он убивает кошек, когда удается их поймать. Небольших собак тоже. Все это знают, но никто не может доказать. Соседи сердито глядят на него, когда он проезжает на велосипеде мимо их домов.
В школе его тоже ненавидят. Они высмеивают его имя, манеру говорить, привычку следить за остальными детьми во время каникул так, чтобы его не заметили. Он побывал в нескольких драках, но в последнее время они прекратились. Говорили, что он дерется нечестно. Мог ударить в глаз или ниже пояса - лишь бы победить.
В этот день, который ему снится, он идет из школы домой. За ним следует другой мальчик. Он его знает. Похоже, его враги решили, что изводить его издали уже неинтересно. Он опускает плечи, сжимает руки в кулаки.
Мальчик зовет его по имени. Странно, на этот раз в этих двух ненавистных слогах нет насмешки.
Он оборачивается и видит Маркуса Аллена. Маркусу Аллену девять лет, он невысокий, но коренастый. Маркус Аллен из тех, кто на перемене забавляется, ставя подножки пробегающим малышам.
- Что надо? - спрашивает маленький Шелдон Джеффри Сэндз. Уже в восемь лет он ко всем относится с подозрением. Он не любит разговаривать с людьми, потому что они говорят то, чего он не ожидает, и не знает как ответить. Ему бы хотелось уметь самому вести разговор.
Маркус Аллен приближается, держа руки в карманах. Мальчики идут через строящийся квартал.
- Я просто хочу поговорить с тобой.
- Зачем? - он моментально настораживается. Никто с ним не разговаривает, только выкрикивают оскорбительные клички.
- Затем, - опускает голову Маркус Аллен. - Я хотел извиниться.
- Почему?
- Потому что мама мне так сказала.
Он протягивает руку, словно ожидая, что враг пожмет ее. Он поводит плечами:
- И потому что я сам хочу.
Он говорит хмуро, ему неприятно извиняться. Маленького Сэндза это радует. Заставляет поверить, что Маркус Аллен говорит правду.
Он берет руку Маркуса Аллена.
И Маркус Аллен дергает его на себя и ударяет точно по носу.
Перед глазами вспыхивают яркие искры. Он отшатывается назад, вскинув руку к лицу. Маркус Аллен убегает, громко смеясь:
- Поверить не могу, что ты повелся, Шел-дон!
Злость застилает глаза. Охваченный яростью, он бросается за ним.
Оба мальчика бегут по кварталу. Они швыряют друг в друга камни и комья грязи. Как-то оказываются на холмике из камней и грязи, на месте которого будет газон у большого кирпичного дома; окровавленные и избитые, они не обращают внимания на обстановку.
Они дерутся, пинают друг друга, ударяют и даже кусают, когда подворачивается возможность. Родители были бы в шоке, услышав слова, которые они выкрикивают. А потом как-то - даже во сне непонятно, как - они падают вниз, не прекращая драться, летят вниз, туда, где беспорядочно свалены кирпичи.
Они тяжело ударяются о них. Маркус Аллен вскрикивает и затихает. Его голова пробита кирпичом.
Маленький Сэндз поднимает голову. Он видит поверженного врага и улыбается. Потом теряет сознание.

***

11. Эль и картель

Дисклэймер автора: Я уже и так, и сяк это говорила. Кто-нибудь вообще это читает? Эль и Сэндз мне не принадлежат.
Дисклэймер переводчика: ничего не мое, кроме ошибок в переводе.

Рейтинг: R

Дом Рамона Эскаланте был построен из желтого камня и обсажен жимолостью. Внушительное здание, которое Эскаланте наверняка полагал самым красивым во всей Мексике.
Эль Марьячи подумал, что это самое безобразное здание из всех, что ему доводилось видеть.
Впрочем, в самом здании не было ничего особенного. Дело было в человеке внутри него.
Армандо Барильо был чудовищем. Но если рассказы были правдивы - а у Эля не было причин в этом сомневаться - то по сравнению с Рамоном Эскаланте он казался святым. За прошедшие месяцы Эль слышал такие истории об Эскаланте, что кровь леденела в жилах.
По слухам, Эскаланте любил петушиные бои и собачьи драки. Также ему нравилось стравливать своих людей между собой. Победителя повышали в должности внутри картеля. Побежденного зарывали на заднем дворе.
Эскаланте избивал женщин, стрелял в детей и управлял картелем без малейшей жалости. После смерти Барильо и его повышения возрос идущий в США поток наркотиков. Говорили, что Эскаланте собирался удвоить его за полгода. Он хотел, чтобы его картель стал самым большим в Мексике. Еще говорили, что он приглядывается к картелям в Колумбии.
Эль не собирался этого ему позволить.
Рассвет только занимался. Под покровом темноты он и Сэндз проскользнули через холмы и теперь стояли у самого поместья.
Они оба были хорошо вооружены. У Сэндза четыре пистолета: два на поясе и два в наплечной кобуре. У Эля тоже пистолеты и достаточно патронов. Кроме того, при нем была пластиковая взрывчатка, которую ему дал Фидео
Перед домом был большой двор. С трех сторон его окружали стены здания, с четвертой - внешняя стена, сложенная из сплошного камня. Единственный проход был посреди стены. Арка, достаточно большая, чтобы сквозь нее мог проехать грузовик, и достаточно широкая, чтобы двое человек могли стоять под ней.
- Ты понял? - спросил Эль.
- О Боже, - скривился Сэндз, - я слепой, а не тупой.
Эль кивнул.
- Я только хочу быть уверенным, что ты понял, как все это выглядит.
Он тщательно описал двор, ведущие в дом двери, расположение арки.
- Я иду внутрь. Ты остаешься здесь и стреляешь во все, что движется.
Сэндз усмехнулся:
- А что, если я случайно пристрелю тебя?
Эль замолчал. Иногда он забывал, что агент ненормальный, а потом Сэндз снова напоминал ему об этом, сказав что-нибудь вроде этого.
- Ты не посмеешь.

Двадцать минут спустя, весь в чужой крови, он снова стоял на лестнице.
Он очистил весь дом. По крайней мере, ту его часть, что не была охвачена огнем. Но оставался еще один человек. Человек, которого он пришел убить.
Он не нашел Эскаланте ни на втором этаже, ни на первом.
- Ладно, - громко сказал он.
Снова наверх.
Он прошел по ступенькам до площадки, собираясь подняться на третий этаж, где скрывался Эскаланте. И вдруг он заметил скрючившегося там человека, поджидающего его. Он вскинул пистолет, но опоздал. Тот человек выстрелил первым. Эля отшвырнуло вниз по лестнице, в левом боку вспыхнула боль.
Он тяжело упал. Плечи и голова на полу, тело на ступеньках. Человек поднял пистолет и велел:
- Брось это.
Эль взвесил шансы и выпустил оружие.
- Подальше от себя, - приказал человек.
Эль подтолкнул пистолет, тот отлетел по ковру.
- Теперь остальные. Медленно.
Он заколебался. Человек повел пистолетом, и Эль выполнил его приказ.
- Теперь вставай.
- Не могу. Ты меня убьешь.
- Хочешь, чтобы я выстрелил еще раз? - спросил человек. Он был худощавый. Густые усы. Длинные волосы, прическа, как у Эля. Хорошо одет. Элегантные серые брюки, белая шелковая рубашка.
Эль покачал головой.
- Нет.
Он с усилием поднялся на ноги. Склонился влево, зажимая рану в боку. Кровь пропитала рубашку и куртку.
- Что теперь?
- Идем наружу, - ответил человек с пистолетом. - К твоему приятелю.
- Не знаю, о чем ты говоришь.
Человек снова выстрелил. Эль дернулся, когда пуля вошла в ногу. Он попытался удержать равновесие, не смог и упал. Вскрикнул, тяжело ударившись об пол.
Он лежал неподвижно, тяжело дыша и борясь с болью. Человек с пистолетом медленно спустился по лестнице.
- Теперь, - сказа он, - мы идем наружу.
Эль мог только кивнуть.

Неожиданно он подумал, что было бы, не сыграй он свою партию в этой игре. Что, если бы он просто стоял здесь и ничего не делал? Что, если бы человеку во дворе надоело ждать, и он выстрелил Элю в голову?
Если не задумываться над тем, что сам по себе, в одиночку, он не уйдет далеко, что бы он почувствовал, будь Эль убит?
Хороший вопрос. Сразу не решить. Может, у Эля и есть его приятели-музыканты, но у Сэндза нет никого. По большей части, это был сознательный выбор. Но изредка встречались люди, которые ему искренне нравились, с которыми он завязывал отношения, не ища особой выгоды. Иногда это были женщины, иногда мужчины. С женщинами его мог связывать секс, но не всегда. Обычно он искал просто дружбы.
Но что-то внутри него не позволяло обзаводиться друзьями. Он балансировал на краю безумия. Ни один не был достаточно умен, или силен, или весел. Ни один не соответствовал его требованиям. Если он не мог уважать человека, как он мог хотеть быть рядом с ним? А когда он все же хотел быть рядом, он хотел жестко контролировать ситуацию, и все неизбежно уходили от него.
Все, кроме Эля.
Сэндз знал, что марьячи остается, считая, что у него нет выбора. Но это работало только в одну сторону. У Сэндза выбора не было. Эль же мог уйти в любой момент. Похоже, он этого не понимал, но это была правда. Эль мог бы уйти, как только захотел.
Только он не ушел. Он остался по причинам, известным только ему, и теперь Сэндз столкнулся с нешуточной дилеммой. Эль, возможно, единственный друг, который у него когда-либо был. Дать ему умереть или попытаться спасти и при этом наверняка погибнуть самому?
Он слышал неровные шаги Эля. Он знал, что марьячи ранен. Не знал только, насколько сильно. Эль еще шел, это хороший знак. Но человек, к затылку которого приставлен пистолет, может совершить отчаянное усилие.
Человек, державший Эля заложником, потерял терпение.
- Выходи! - заорал он по-английски с сильным акцентом. Это был сам Эскаланте? Сэндз предполагал, что да. Он не знал точно. Но он знал, что голос ужасно знакомый, настолько, что зашевелились волосы у шеи.
- Выходи, и мы тебя не убьем.
<Мы?> - подумал Сэндз. - <Кто мы? Твои друзья мертвы, приятель>.
Конечно, он не должен этого знать. Он слепой, а значит, ничего не знающий, в глазах людей вроде Эскаланте.
Прекрасно. Не надо его разубеждать.
- Откуда мне знать, что ты говоришь правду? - крикнул он. Прислушался. Во дворе ни движения. Эскаланте - если это действительно он - его обманывает.
- Узнаешь, если будешь жив, - донесся ответ. - Брось оружие. Сейчас же!
Сэндз замер в нерешительности. Похоже, настал момент, когда пора решать. Он что, действительно готов рискнуть всем ради марьячи?
Он пожал плечами. Que sera, sera.
Он швырнул два своих пистолета во двор. Поколебавшись, вытащил из наплечной кобуры третий и отбросил его. Четвертый оставил. Он вспомнил о фальшивой руке. Сейчас бы она очень пригодилась. Эта вещичка не раз спасала ему жизнь. Но она осталась на площади в тот день, когда он убил Ахедрес. Когда он додумался послать за ней мальчика, она давно пропала. Еще одна жертва проваленного переворота.
- Теперь выходи во двор! Медленно!
- Хорошо! - отозвался он. - Я иду! Не стреляй!
<Ну же, Эль. Говори со мной, черт тебя подери! Я же ни фига не вижу!>
И Эль каким-то чудом понял, что должен делать. Марьячи заговорил, позволяя Сэндзу ориентироваться по его голосу. Судя по нему, тот человек держит Эля.
- Мы должны быть уверены, что ты сделаешь, как сказал. Я знаю, что ты человек слова, но остаются некоторые сомнения, ты должен понять:
Снова и снова Эль что-то говорил, и по каждому слову Сэндз чувствовал, как ему больно.
Он сжал пистолет в левой руке и скользнул к выходу из арки. Замахал правой рукой.
- Хорошо! Я выхожу!
Эль продолжал болтать о чести и доверии. Сэндз шагнул правее, так, чтобы Эскаланте мог его видеть. Левую руку он держал под прикрытием каменной стены.
- Покажи руки, - приказал человек.
- Кто ты? - спросил Сэндз. Ему было любопытно. Он слышал этот голос раньше, но никак не мог припомнить, где. Он хотел знать, действительно ли это Эскаланте.
- Я Рамон Эскаланте, - сказал человек. - А ты - Сэндз.
И все переменилось. Сэндз мог бы поклясться, что где-то вверху слышен небесный хор.
- Рад тебя видеть, - протянул он весело, так, чтобы Эскаланте не догадался об охватившем его при этом имени волнении. Все шло, как он и хотел. Ему был нужен шанс, и вот, он предоставился.
Он с трудом удержался от безумной улыбки. Он не потерял хватку. Даже слепой, он еще контролирует ситуацию.
Жизнь прекрасна.
- Выходи во двор, - велел Эскаланте. - Медленно. Мои люди убьют тебя, если сделаешь шаг в сторону.
Сэндз кивнул. Улыбка все-таки расползлась по лицу, но его это не заботило.
- Конечно.
Он не двигался.
Он услышал движение во дворе, и Эль застонал от боли. Сэндз раньше не слышал от него ничего подобного.
- Прекрати выделываться и иди сюда, агент Сэндз.
И, услышав от Эскаланте свое имя, он вдруг вспомнил. Улыбка исчезла.
Он знал, где слышал его голос раньше.
Эскаланте был там. В тот день. День, когда его жизнь навечно изменилась. Эскаланте был одним из тех, кто над ним смеялся.
Эскаланте сказал: <Там снаружи солнечный денек, агент Сэндз. Не забудь это>. Эскаланте надел на него очки, и боль, до того приглушенная наркотиками, вспыхнула с новой силой, заставив его закричать и упасть на колени.
- Сэндз, - голос Эля напряженный, приглушенный болью.
- Да-да-да, - забормотал он, еще охваченный воспоминаниями.
Вот оно.
О да. Он справится.
Сэндз шагнул во двор.